Донна Тартт - Щегол

Роман, который лауреат Пулитцеровской премии Донна Тартт писала более 10 лет, - огромное эпическое полотно о силе искусства и о том, как оно - подчас совсем не так, как нам того хочется - способно перевернуть всю нашу жизнь. 13-летний Тео Декер чудом остался жив после взрыва, в котором погибла его мать. Брошенный отцом, без единой родной души на всем свете, он скитается по приемным домам и чужим семьям - от Нью-Йорка до Лас-Вегаса, - и его единственным утешением, которое, впрочем, чуть не приводит к его гибели, становится украденный им из музея шедевр голландского старого мастера.Очнувшись после взрыва в музее, Тео Декер получает от умирающего старика кольцо и редкую картину с наказом вынести их из музея. Тео будет шнырять по разным домам и семьям - от нью-йоркских меценатов до старика-краснодеревщика, от дома в Лас-Вегасе до гостиничного номера в Амстердаме, а украденная картина станет и тем проклятьем, что утянет его на самое дно, и той соломинкой, которая поможет ему выбраться к свету.

Очнувшись после взрыва в музее, Тео Декер получает от умирающего старика кольцо и редкую картину с наказом вынести их из музея. Тео будет швырять по разным домам и семьям - от нью-йоркских меценатов до старика-краснодеревщика, от дома в Лас-Вегасе до гостиничного номера в Амстердаме, а украденная картина станет и тем проклятьем, что утянет его на самое дно, и той соломинкой, которая поможет его выбраться к свету.

2014 — Пулитцеровская премия в области художественной литературы

Зарубежные и российские критики единодушно положительно приняли роман. Так, российский кинокритик и журналист Антон Долин пишет:

« В этой книге столько красоты и тайны, столько пронзительного и смешного, парадоксального и первооткрывательского, но при этом уютно-классического, что у меня перехватило дух и до сих пор не отпускает. »

Рецензент «Афиши» Варвара Бабицкая находит в романе Тартт отсылки к Рэю Брэдбери и Чарльзу Диккенсу, а также отмечает:

« Искусство было придумано как психотерапия, предлагая читателю катарсис, и Тартт возвращает роману эту непосредственную, простую, утешительную функцию: и прямо, в виде проповеди на последней странице, и косвенно — самой протяженностью своей книги во времени. »

« В случае «Щегла» речь идет не просто о воскрешении сюжетного романа, но об одной из его когда-то популярных форм: это так называемый воспитательный роман, вернее, его сплав с авантюрным. »

Стивен Кинг также выразил восхищение романом, добавив: «Таких книг, как „Щегол“, за десять лет появляется штук пять, не больше. Она написана и с умом, и с душой. Донна Тартт представила публике блистательный роман».