Михаил Елизаров, Макс Фрай - Библиотекарь

"Библиотекарь" - четвертая и самая большая по объему книга блестящего дебютанта 1990-х. Это, по сути, первый большой постсоветский роман, реакция поколения 30-летних на тот мир, в котором они оказались. За фантастическим сюжетом скрывается притча, южнорусская сказка о потерянном времени, ложной ностальгии и варварском настоящем. Главный герой, вечный лузер-студент, "лишний" человек, не вписавшийся в капитализм, оказывается втянут в гущу кровавой войны, которую ведут между собой так называемые "библиотеки" за наследие советского писателя Д.А. Громова. Громов - обыкновенный писатель второго или третьего ряда, чьи романы о трудовых буднях колхозников и подвиге нарвской заставы, казалось, давно канули в Лету, вместе со страной их породившей. Но, как выяснилось, не навсегда. Для тех, кто смог соблюсти при чтении правила Тщания и Непрерывности, открылось, что это не просто макулатура, но книги Памяти, Власти, Терпения, Ярости, Силы и - самая редкая - Смысла… Вокруг книг разворачивается целая реальность, иногда напоминающая остросюжетный триллер, иногда боевик, иногда конспирологический роман, но главное - в размытых контурах этой умело придуманной реальности, как в зеркале, узнают себя и свою историю многие читатели, чье детство началось раньше перестройки. Для других - этот мир, наполовину собранный из реальных фактов недалекого, но безвозвратно ушедшего времени, наполовину придуманный, покажется не менее фантастическим, чем умирающая профессия библиотекаря. Еще в рукописи роман вошел в лонг-листы премий "Национальный бестселлер" и "Большая книга".

Роман «Библиотекарь» и последующее присуждение ему премии «Русский Букер» вызвало длительные и бурные дискуссии среди литераторов:

По мнению критика Виктора Топорова роман «Библиотекарь» — «философская притча с элементами фантастики и сильным подражанием Владимиру Шарову („Репетиции“!) и отчасти Владимиру Сорокину… он пытается переписать заведомо бесчеловечную антиутопию так, чтобы она — вопреки здравому смыслу, да и просто вопреки всему, — превратилась в проникнутую „нас возвышающим обманом“ утопию». Топоров заявлял: «Присуждение Букера роману „Библиотекарь“ Михаила Елизарова — это прорыв и выход из болота толстожурнальной литературы».

Антон Нечаев написал, что «„Биб­ли­о­те­карь“ — кни­га Хо­ро­ше­го Сти­ля, ис­пол­нен­но­го про­сто­ты и до­сто­ин­ст­ва».

Роман Арбитман характеризует «Библиотекарь» как «произведение, проникнутое какой-то истерической ностальгией по канувшей в небытие советской Атлантиде». «Низкопробный фашистский трэш», — так отозвался о «Библиотекатере» член Букеровского комитета Александр Кабаков.

По мнению Аллы Латыниной «в вину Елизарову (а кто и в заслугу) ставят актуализацию советского мифа, романтизацию СССР, реабилитацию соцреализма и всего советского, канонизацию советского прошлого и так далее… Но… я все же скажу, что получилось у него нечто противоположное… В общем — роман местами неплох, но растянут, переполнен однотипными сценами сражений, перегружен мельтешащими персонажами, подпорчен нелепым финалом. Это никакой не трэш — это литература. Прочесть — стоит. На Букера не тянет».