Цитаты из книги «Возлюби ближнего своего»
«Все марки туалетной воды одинаковые. Хороши лишь те, которые побольше рекламируют. Вот вам и весь секрет.»
«— Между нами говоря, Штайнер, знаете, что самое страшное на свете? Скажу откровенно: самое страшное то, что всё рано или поздно превращается в привычку. — Он посадил пенсне на нос. — Даже так называемый экстаз!
— Даже война, — сказал Штайнер. — Даже боль! Даже смерть! Я знаю человека, у которого за десять лет умерли четыре жены. Сейчас у него пятая. Она уже болеет. И что бы вы думали? Он уже совершенно спокойно подыскивает шестую. Абсолютно всё — дело привычки! Всё, кроме собственной смерти!»
«Фиалки — бесполезное фиолетовое счастье! Но душу согревает.»
«Керн заметил, что, кроме чиновников, за окошечками работали и девушки. Одеты они были скромно и мило, большинство – в светлых блузках с нарукавниками из черного сатина. Керну казалось странным, что они боялись запачкать свои рукава, в то время как перед ними толпился народ, у которого была затоптана в грязь вся жизнь.»
«Люди, считавшие, что улучшают мир, всегда его ухудшали, а диктаторам никогда не были знакомы радости жизни.»
«Древние греческие герои плакали больше, чем какая-нибудь сентиментальная дура наших дней. Они знали, что этого заглушить в себе нельзя. А сейчас наш идеал – абсолютная бесчувственность статуи.»
«Вы, кажется, ещё не знаете, что мы живем в век обмана. Демократия сменилась демагогией.»
«Обман и должен быть простым. Сложные обманы почти никогда не удаются.»
«Немного забвения иногда более необходимо, чем ужин.»
«Вероятное нам всегда кажется невероятным.»
«То, что повторяется часто, уже не может болеть так сильно.»
«Я бы хотел, чтобы сейчас разверзлось небо, и появился самолет, и мы улетели бы на остров с пальмами и кораллами, где никто не знает, что такое паспорт и вид на жительство.»
«Жестокий век. Мир завоевывается пушками и бомбардировщиками, человечность — концлагерями и погромами. Мы живем в такие времена, когда все перевернулось, Керн. Агрессоры считаются сейчас защитниками мира, а те, кого травят и гонят,-врагами мира. И есть целые народы, которые верят этому!»
«Любое положение лучше, чем война.»
«И это все из-за того, что его и скучающего чиновника за письменным столом разделяла бумага, называемая паспортом. У них одна и та же температура тела, их глаза имели одно и то же строение, их нервы одинаково реагировали на одно и то же раздражение, их мысли текли по одним и тем же руслам, и все-таки их разделяла пропасть-ничего не было у них одинакового: удовольствие одного было мучением другого, один обладал всем-другой ничем; и пропастью, которая разделяла их, являлась эта бумага, на которой ничего не было, кроме имени и ничего не значащих данных.»
«Когда человек боится, с ним в большинстве случаев ничего не случается. Случается только тогда, когда он меньше всего этого ожидает.»
«Люди, которые сброшены на дно, разумеется, должны помогать друг другу.»
«— Почему их не убивать сразу, когда они еще дети? Это же много проще!
— Умерщвлять детей — это убийство. Умерщвлять взрослых — это дело национальной чести.»
«Злые люди более твёрдые, они дольше выдерживают.»
«Когда рядом кто-то умирает, ты этого не чувствуешь. Вот в чем горе жизни. Сострадание — скрытое злорадство. Оно как вздох облегчения. Ведь мучаешься не ты, и не тот, кого ты любишь.»
«Вы знаете, что на свете всего ужаснее? Признаюсь вам по секрету: то, что в конце концов ко всему привыкаешь.»
«Да, я узнал, что если не хочешь подохнуть, нужно быть твердым. И понял, что им не сломить меня!.. И узнал, что приказы действуют лучше, чем просьбы.»
«Странно, — размышлял Керн, — сколько может пережить один человек за то время, пока другой не успеет и прочитать газету.»
«Иной раз человеку кажется, будто он очень хитёр; именно тогда он обычно и делает глупости.»
«Ничего не страшно, пока тот, кого ты любишь ещё жив!»
«Понять-то я пойму! Но простить — это для меня слишком тяжёлая задача. Я лучше забуду.»
«Человек без паспорта — всё равно что труп в отпуске.»
«Дороги существуют для того, чтобы по ним идти.»
«Голод и забота о ночлеге – это два смертельных врага, но с ними ещё можно бороться, а время, уйма пустого бесполезного времени – это враг, который крадется тайком и пожирает энергию.»
«Правда в том, что рано или поздно дичь становится умнее охотника. Просто для неё больше поставлено на карту.»
«Удивительно, что при самых естественных вещах человек краснеет. При пошлых — никогда.»
«Чем примитивнее человек, тем более высокого он о себе мнения. Они порождены какой-то внутренней неукротимой силой слепой убежденности. А сомнения и терпимость присущи только культурному человеку.»
«Рядом, в двух шагах от тебя, кто-то гибнет, и мир рушится для него среди крика и мук... А ты ничего не ощущаешь. Вот ведь в чём ужас жизни... Вот почему мир так медленно движется вперед. И так быстро назад.»
«-Скажите, какое состояние бывает у врача, - спросил он, - когда он видит, что создаются бомбардировщики и пушки, а не больницы? Ведь первые предназначены только для того, чтобы заполнять вторые.»
