Цитаты из книги «Под сетью»
«Я опять помолчал, ощущая тупую физическую боль, в которой ревность и уязвлённое самолюбие мешались с горьким чувством бездомности.»
«Выставить человека за дверь - лучший способ заставить его поразмыслить над тем, чтО осталось по ту сторону двери.»
«Главное её занятие - быть самой собой, и на это она тратит бездну времени и ухищрений.»
«Я по себе знаю: когда идёшь по улице, глядя себе под ноги, это оказывает прямо-таки гипнотическое действие.»
«Но я тут же перевёл дух и последовал своему давнишнему правилу никогда не говорить с женщиной откровенно в минуты волнения. Ничего хорошего из этого не получается. Не в моей натуре брать на себя ответственность за других. Мне и со своими-то затруднениями дай бог справиться.»
«Славная, здоровая молодая англичанка, простая и милая, как майский праздник в деревне.»
«Я терпеть не могу ничего случайного. Я хочу, чтобы на всё в моей жизни имелись причины.»
«А между тем в Анне я чувствовал глубину. Не знаю, чем объяснить это впечатление, но она всегда казалась мне существом бездонным. Дэйв как-то сказал, что назвать человека неисчерпаемым - значит попросту дать определение любви; если так, я, возможно, любил Анну. Говорит она чуть хрипловатым голосом, у неё нежно очерченное лицо, всегда освещённое изнутри тёплым и ровным светом. Лицо, полное тоски, но без тени недовольства.»
«Анна - одна из тех женщин, которые не в силах сказать "нет", когда им предлагают любовь. И дело не в том, что это ей льстит. У неё талант к личным отношениям, и она жаждет любви, как поэт жаждет публики. Всякому, кто даст себе труд к ней привязаться, она сейчас же начнёт уделять преданное, великодушное, сочувственное и начисто лишённое кокетства внимание, которое, однако, есть не что иное, как манёвр с целью избежать капитуляции.»
«Я всегда ощущал силу её непритворной нежности - как тёплый ветер, что веет с желанного острова и доносит до мореплавателя запах цветов и плодов.»
«Я ненавижу одиночество, но слишком большая близость меня страшит. Суть моей жизни - тайная беседа с самим собой, и превратить её в диалог было бы равносильно самоубийству.»
«И я уже сильно нервничал - не только из-за Сохо, но и оттого, что, входя в очередной бар, всякий раз воображал, что увижу там Анну. За последние годы я бывал в этих местах сотни раз, и такая мысль даже не приходила мне в голову; но теперь Лондон внезапно превратился в пустую раму. Везде не хватало Анны, везде её ждали.»
«Она медленно обернулась, и я закрыл за собою дверь. Долгую минуту мы молча смотрели друг на друга. Как вода наполняет стакан, так поднялась к глазам моя душа; и в щемящем спокойствии этой встречи мы оба пережили миг почти отрешённого созерцания.»
«Я смотрел на это лицо, когда-то такое знакомое, и, впервые поняв, что красота его смертна, чувствовал, что никогда ещё не любил его так сильно.»
«Что может быть мучительнее встречи после долгой разлуки, когда все слова падают на землю, как мёртвые, а дух, который должен бы их оживлять, парит в воздухе, лишённый плоти? Мы оба ощущали его присутствие.»
«- Ах, любовь, любовь! - сказала Анна. - Как мне надоело это слово. Что значила в моей жизни любовь, кроме скрипа лестниц в чужих домах? Что мне дала вся эта любовь, которую мне навязывают мужчины? Любовь - это преследование. А я хочу одного - чтобы меня оставили в покое, дали немножко полюбить самой.
Я хладнокровно глядел на неё, окружив её голову руками, как рамкой.
- Если бы ты хоть раз ощутила отсутствие любви, ты не стала бы от неё так отмахиваться.»
«Я отпустил её и без сил лежал у неё на груди. Она гладила меня по волосам. Мы долго лежали молча.
Вселенная отдыхала, как большая птица.»
«Перспектива была так заманчива, что ради неё стоило рискнуть нарваться на отказ.»
«Я и сам, как вы знаете, не люблю одиночества, но после нескольких попыток пришёл к выводу, что общество болтливых дураков ещё хуже.»
«Язык вообще машина для изготовления фальши.»
«Легче сбыть макулатуру, когда тебя знают, чем гениальное произведение, когда твоё имя никому не известно.»
«Через день-другой я привык встречаться с ним даже в этих условиях, но над нашими встречами нависла огромная печаль. Я знал, что нашей дружбе пришёл конец.»
«Стали зажигаться фонари. Жёлтые качающиеся круги света в узких переулках падали на белые стены с вывесками старинных фирм, а вверху совсем стемнело. Я заметил несколько звёзд - вид у них был такой, точно они висят там уже давно.»
«- Ничего безнадёжного на свете нет. Верно, Дэйв?
Дэйв в эту минуту подошёл к стойке купить ещё порцию.
- Кроме попыток заткнуть тебе рот, - ответил он.»
«Я начал писать Анне, прижав бумагу к стене почтамта, но не мог придумать, что ей сказать, кроме "Я тебя люблю". Это я написал несколько раз подряд, очень криво. Потом добавил: "Ты прекрасна", и запечатал письмо.»
«Я лёг на траву, и глаза мои наполнились звёздами.»
«Ничто так не разбивает абстракций, как ненависть.»
«Я принадлежу к тому разряду людей, которые лучше пройдут двадцать минут пешком, чем станут ждать пять минут на автобусной остановке, чтобы потом пять минут ехать автобусом. Когда я не нахожу себе места от тревоги, бездействие и ожидание - сущая пытка. Но стоит мне взяться за что-нибудь конкретное, пусть даже и безнадёжное, как я снова доволен и на всё остальное закрываю глаза.»
«Впрочем, сейчас, да ещё с такой тяжёлой головой, нечего было и пытаться додумать всё до конца. Можно было только собрать побольше впечатлений, а подумать успею и позже.»
«Я знал, что ему не терпится уйти, но знал и то, что, раз уж мы занялись этим делом, он не бросит меня, пока он мне нужен.»
«Что до меня, то раз я её всё равно теряю, так уж лучше пусть она достанется Голливуду, а не Хьюго. Из Голливуда она может вернуться.»
«Тоска волной хлынула мне в сердце.»
«Даже когда мне не ясно, на чей я стороне, я наровлю ввязаться в любую драку.»
«Меня и всегда-то было нетрудно подбить на поездку в Париж, а сейчас, когда там Анна, и подавно. Вернее, Анна может быть там. Нет, она безусловно там, решил я, до того явственно был отмечен её присутствием образ Парижа, возникший перед моим внутренним взором; в воображении я уже гулял с Анной по Елисейским полям, а тёплый ветерок парижской вечной весны навевал, подобно лепесткам цветов, обещание близкого счастья.»
«Если для того или иного поступка есть основания, не следует отступать только потому, что не все основания одинаково хороши.»
«К Парижу я всякий раз приближаюсь с замиранием сердца, даже если побывал там совсем недавно. Каждый приезд в этот город - предвкушение, каждый отъезд - разочарование. Есть какой-то вопрос, который только я могу задать и на который только Париж может ответить; но сформулировать этот вопрос мне до сих пор не удалось. Кое-что, правда, я здесь узнал, например, что у моего счастья печальный лик, такой печальный, что я годами принимал его за горе и гнал от себя. Но всё же Париж остаётся для меня незавершённым аккордом. Это единственный город, который я способен очеловечить. Лондон я слишком хорошо знаю, а остальные города недостаточно люблю. С Парижем я встречаюсь, как встречаются с любимой женщиной, но в конце, когда все слова уже сказаны. Ну, что скажешь, Париж? Париж, скажи мне, что я люблю. Ответа нет, только старые стены отзываются печальным эхом: Paris.»
«Мне хотелось отдаться во власть привычным чарам; в жизни так мало минут можно назвать священными.»
«Некоторые подробности не способна удержать даже самая нежная память.»
«Я стоял и думал об Анне, благодаря которой этот город обогатился для меня целой россыпью новых подробностей, когда я, знавший его много лет, впервые водил её по парижским улицам.»
«- Ты не понимаешь Сэмми. Это несчастный, запутавшийся человек. - Так обычно женщина говорит о мужчине, который её бросил.»
«Я терзался. Ведь я отказываюсь от сущности ради тени. То, что я выбираю, - пустота, которую я и описать толком не в силах.»
«Сейчас я нежно её любил. Через несколько минут я уже сбегал вниз по лестнице.»
«Вот и опять что-то ускользнуло у меня между пальцев. Только теперь я отлично знал, что именно. Деньги. Средоточие жизни. Отвергать жизнь - единственное подлинное преступление. Я мечтатель, преступник. Я в отчаянии заломил руки.»
«Судьба сыграла с нами очередную шутку - свела нас вместе, но в таких условиях, что мы оказались практически изолированы друг от друга.»
«Сознание, что Хьюго так близко, уже поняло во мне целую бурю чувств, и успокоить меня могло только одно средство - увидеть его.»
«- Я хочу путешествовать налегке. Иначе никогда ничего не поймёшь.
- Я всю жизнь путешествую налегке, - сказал я, - но мне это никогда не помогало что-нибудь понять.»
«Я бы и сейчас, наверно, ни на что не решился, если бы не запутал свою жизнь до такой степени, что даже сам не могу это не замечать.»
«Хуже нет, как выслушивать от объекта своих симпатий расспросы об объекте её симпатий, если только это не вы сами.»
«- Есть ситуации, которые нельзя распутать, - сказал Хьюго. - Можно только уйти. Ваша беда в том, Джейк, что вы всё хотите понять и осмыслить. Это невыполнимо. Нужно просто идти напролом. В этом и есть истина.»
«Солгать ему значило совершить предательство.»
«Сперва я ни о чём конкретно не думал. Подумать было нужно о слишком многом. Я просто сидел очень тихо и давал чему-то созреть где-то глубоко внутри. Я смутно чувствовал, как бесформенные глыбы шевелятся во тьме, ниже уровня сознания и без моего участия, а потом постепенно начал понимать, что со мной творится.»
«Когда можно сказать, что знаешь человека? Может, лишь после того, как постигнешь, что это невозможно, и смиришься с этой невозможностью, и, наконец, уже и не хочешь его узнать. Но тогда то, чего ты достигаешь, - уже не знание, а просто своего рода сосуществование; и это - тоже одна из личин любви.»
«События текут мимо нас, как вот эти толпы, лицо каждого видишь только минуту, самое важное важно не навсегда, а только сейчас. Работа и любовь, погоня за богатством и славой, поиски истины и сама истина - всё состоит из мгновений, которые проходят и обращаются в ничто. Но сквозь эти бесчисленные "ничто" мы движемся вперёд с той поразительной живучестью, которая создаёт наши непрочные пристанища в прошедшем и будущем. Так мы живём - как некий дух, витающий над беспрестанной смертью времени, над утраченным смыслом, упущенным мгновением, позабытым лицом, - до тех пор, пока последний удар не положит конец всем нашим мгновениям и не погрузит этот дух обратно в пустоту, из которой он вышел.»
«А последний абзац явно шёл от сердца, или как бы там ни назывался тот прохладный, но чувствительный орган, который служил Сэди вместо оного.»
«Сэди не пропадёт. Единственное, что может помочь женщине не пропасть, - это ум. Сэди умна.»
«Но метель улеглась, и я уже знал, что не испытываю особых сожалений. Как рыба, спокойно плавающая в глубине, я ощущал со всех сторон надёжное давление собственной жизни - рваной, бесславной и, судя по всему. бесцельной, но моей.»
