Цитаты из книги «Красная таблетка. Посмотри правде в глаза!»
«Вся наша с вами реальность спрятана внутри нашей же собственной черепной коробки – в нашем мозгу. Наружу эта штука вытянула только свои щупальца (рецепторы): одни ловят фотоны, другие – колебания воздуха, третьи реагируют на давление, четвёртые – на определённые молекулы. Мозг преобразует сигналы со своих щупалец в картинки, звуки, ощущения, чувства и сложные абстрактные представления. Таким образом, всё, что вы видите, слышите, ощущаете, чувствуете, думаете и т. д., есть результат работы вашего мозга. Он это фактически делает. Он всё это производит.»
«Наш мозг не выносит неопределённости, а противоречия он с лёгкостью игнорирует. Он зарисовывает слепые пятна, скрадывает недочёты и прячет от самого себя собственные ошибки. Он делает всё, чтобы мы сохранили иллюзию понятности и стабильности мира, в котором мы живём.
В этом заключается эволюционное предназначение нашего мозга:
• упорядочение хаоса раздражителей;
• фиксация лишь на том, что важно для выживания;
• алгоритмизация многообразия жизни.
В общем, «бесконечное стремление мозга, — как писал незабвенный Иван Петрович Павлов, — к динамической стереотипии». И никакого стремления к истине. Она ему предельно безразлична!»
««Любви до гроба» не бывает. Бывают отношения, которые длятся «пока смерть не разлучит»… Но любовь, будучи сексуально-эротическим переживанием, не может продолжаться дольше трёх лет. К этому моменту биологический запал, так сказать, физически истощается.
У мужчин острая фаза «любви», если она случилась, длится месяц. Через полгода совместной жизни собственно эротическое чувство (характеризующееся спонтанным сексуальным желанием, возникающим по отношению к конкретному сексуальному объекту) в мужском организме почти не прощупывается.
Так является ли человек моногамным животным? Давайте посмотрим на других обезьян (мы ведь одни из них, и что-то общее у нас с ними точно должно быть). Где там моногамия? Отсутствует.
[...]
Так что можно, конечно, объявить своим приоритетом то, что является недостижимой целью. В каком-то смысле это даже разумно — всегда есть чем заняться. Проблема в том, что заниматься семьёй и отношениями с партнёром быстро надоедает. Но цели-то заявлены!
Возникает противоречие, которое мы, конечно, с лёгкостью себе объясняем: всё же просто — во всём виноват наш партнёр! Не любит, не понимает, не ценит, в грош не ставит. На себя нам посмотреть недосуг. Да и приятного в этом зрелище мало.
Но культура вдолбила человеку в голову, что он должен быть верным семьянином, что брак — это венец всему и высшая ценность.[...].
Значит ли это, что брак и семья не имеют никакого значения? Нет, не значит. Имеют, и большое. Но только в том случае, если это партнёрство, в котором оба понимают всю сложность данной «концессии».
[...]
Сознание может сколько угодно пытаться убеждать вас в ценности брака, в ценности личностных качеств вашего партнёра, но если сам брак (сам этот союз, эта «концессия») никаких ощутимых выгод вашему мозгу не сулит, он пустится во все тяжкие.»
«Фокус в том, что, будучи социальными животными, мы проявляемся только через свои реальные социальные отношения с другими людьми. Без других людей мы бы представляли собой «пустое место». Мы (каждый из нас) — это перекрестье наших социальных активностей, мы — как бы эхо наших отношений с другими людьми.
А что вы знаете о действительном социальном круге своего «друга» в социальной сети? Ровным счётом ничего! Таким образом, вы общаетесь не с ним, а с полностью выдуманным вами фантомом, который целиком и полностью находится внутри вашей собственной головы! Переписываясь с ним вы, по существу, разговариваете с самим собой. И всё это сильно отдаёт шизофренией. Но мы этого не чувствуем — мы можем переживать, оскорбляться, тосковать, даже влюбляться и ещё «много думать»… А толку-то?
В комментариях к вашей фотографии или посту написали глупость? Ну так, может, её дурак и написал? Что с него взять? Но вы этого не знаете, а главное — не осознаёте своего неведения. Вашим воображением создан полноценный образ вашего собеседника: вы его словно наяву видите, а он, по сути, лишь галлюцинация.
А с кого вы нарисовали образ этого человека, если реальный персонаж вам неизвестен? С себя, разумеется. Но он — точно не вы (вы бы, я думаю, не стали писать неприятные вещи под своими постами и фотографиями). Однако же вы переживаете так, словно бы сами себя оскорбили, словно бы вас оскорбил кто-то равный вам.
Чтобы узнать человека, вы должны понимать его отношения с его реальным социальным кругом, а в Сети это невозможно. Если он ходячий неудачник, который так самоутверждается, вы, встретив его «в реале», только посмеётесь. Но в том-то весь и фокус, что вы не видите его в «реале», но при этом уверены, что общаетесь с реальным человеком.
От этой иллюзии очень непросто избавиться, ведь чтобы взаимодействовать с кем-то, нам нужно иметь какое-то представление о нём. Вот мы и составляем представление о наших виртуальных собеседниках, совершенно не сообразуясь с реальным положением дел. И верим в собственные придумки.
По статистике что-то активно комментируют в Сети лишь от одного до трёх процентов всех пользователей. Кто все эти люди, которым так хочется заявить о себе миру под прикрытием аватара? Те, у кого жизнь полна событий, те, кто успешен и деятелен? Или те, у кого ничего нет, кроме этого виртуального окна? Или даже, точнее сказать, виртуальной форточки…
»
«Всё в конечном счёте сводится к следующему:
• мы не хотим умирать и боимся смерти (причём если вы пока не умираете, этот страх является чистой профанацией);
• хотим большой и чистой любви, но её, к сожалению, не предвидится;
• наконец, мы хотим забраться на самый верх социальной пирамиды и затем всю жизнь (точнее, насколько хватит сил) оборонять её от тех, кто также на неё претендует.
Какое из этих желаний вы хотите сделать центральным пунктом своей жизни?
Альтернатива — так себе, я полагаю. А знаете почему? Потому что сама идея нашего «желания» — это фикция. Подлинное желание — это не приобретение чего-то, а восполнение недостатка, устранение дефицита.
Но какой дефицит вы в действительности испытываете — не надуманный, а реальный? Не обманывайте себя, будьте с собой честными.
Если я сейчас перекрою вам доступ к кислороду, вы испытаете дефицит в кислороде и будете хотеть кислорода. Если вас не кормить неделю, вы будете испытывать недостаток пищи и настоящий голод. Вы действительно будете во всём этом нуждаться, вы ощутите настоящую потребность в этом.
Впрочем, это лишь гипотетические примеры. А чего вам реально не хватает? Не чего бы вам хотелось, а чего вам и в самом деле недостаёт?
В этом вся и проблема — мы не испытываем естественного дефицита!
Нашей жизни намеренно и очевидно ничто не угрожает. Наша сексуальная потребность нами же и переоценена, а любовь, о которой все мы мечтаем, иллюзорна. Наконец, центром мира (и соответственно, пимпочкой на социальной пирамиде) мы себя и так считаем, нам для этого самоощущения вообще никто не нужен, честно говоря (каждый из нас искренне уверен в том, что он умнее, лучшее и справедливее всех прочих землян).»
«В чём суть открытия Канделя, которое он сделал, изучая формирование условных рефлексов у моллюсков? Выяснилось, что процессы мышления и памяти приводят — внимание! — к анатомическим изменениям связей между нейронами.
Представьте себе два нейрона, которые общаются между собой с помощью нервных отростков. Когда один нейрон возбуждается, он сообщает об этом другому нейрону, выбрасывая в синаптическую щель специальные вещества — нейромедиаторы. До открытия Канделя это уже было доказанным научным фактом.
Непонятно было другое: нервные клетки общаются друг с другом постоянно, но где-то это общение — произошло и закончилось, а в каких-то случаях возникает запоминание, то есть чётко фиксируется определённая связь. Почему?
Если бы наш мозг был похож на фотоплёнку, то воспринимаемые нами события «засвечивали» бы какие-то зоны мозга, и там бы эта информация потом хранилась. Но этого не происходит: наш мозг — это не фотоплёнка, не жёсткий диск с файлами и даже не библиотека.
Однако что-то мы всё-таки запоминаем (хотя и с существенными искажениями), а кроме того, приходим к неким умозаключениям. То есть у нас формируются какие-то мысли, которые не сразу вылетают из головы, а держатся в ней и даже могут крутиться в нашем мозгу годами. Причём крутятся они, понятное дело, по вполне определённым нейрорефлекторным дугам, а не в каком-то мистическом эфире сознания.
Как всё это в нас держится так долго? Эрик Кандель с коллегами и дал объяснение этому загадочному феномену.
Оказалось, что в случае кратковременного и редкого взаимодействия нейронов друг с другом их контакт ограничивается лишь химической реакцией — переговорами между нервными клетками на уровне нейромедиаторов.
Но если нейрон возбуждается сильно и регулярно, то он не просто атакует своего соседа нейромедиаторами, но ещё и отращивает дополнительные синаптические «шипики» — своего рода присоски.
Эти «шипики» позволяют нейрону увеличить зону контакта с предпочтительным соседом, которого он вовлекает таким образом в их совместную реакцию.
Чем больше зона контакта, тем большее количество нейромедиаторов участвует в процессе этого разговора нейронов друг с другом. В результате соответствующий сигнал передаётся быстрее, а сам данный путь для нервного возбуждения оказывается предпочтительным. Можно сказать, что наше нервное возбуждение как бы замыкается в этой цепи и не может из неё вырваться.
Из чего следует, что если вы о чём-то думаете как-то, каким-то определённым образом (есть у вас, скажем, такое «мнение»), то это обстоятельство невероятно сложно изменить. Вы будете упрямо настаивать на своём и всё выкручивать так, чтобы эта ваша мысль была признана верной и даже основной. Ведь в противном случае вам придётся перестраивать свой мозг!
Но задумайтесь, какое отношение это случайное, по сути, сцепление ваших нейронов имеет к истине? Не обольщайтесь: истина и сцепление наших нейронов друг с другом — это две параллельные реальности.
Любая мысль человека — это не какой-то Святой Дух, спустившийся ему с Небес, а просто цепь связанных друг с другом нейронов. По ней бежит возбуждение, а у нас в сознании возникает некий образ, мысль или какое-то представление.
Мысли не «приходят» к нам в голову, они и есть эта самая голова — точнее, мозг.
»
