Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин - Господа Головлёвы

Роман замечательного русского писателя, сатирика, публициста М.Е. Салтыкова-Щедрина (1828 – 1889 гг.) – это история одной помещичьей семьи. Непростые взаимоотношения между «любимчиками» и «постылыми» показаны с глубоким психологизмом и тонким юмором. «Из Погорелки являлись к Иудушке гонцы, сначала редко, потом чаще и чаще. То рыжичков в Погорелке не родилось, то огурчики от дождей вышли с пятнышками, то индюшки, по нынешнему вольному времени, переколели, „да приказал бы ты, сердечный друг, карасиков в Дубровине половить, в коих и покойный сын Павел старухе матери никогда не отказывал“. Иудушка морщился, но открыто выражать неудовольствие не решался. Жаль ему было карасей, но он пуще всего боялся, что мать его проклянет. Он помнил, как она раз говорила: приеду в Головлево, прикажу открыть церковь, позову попа и закричу: „Проклинаю!“ – и это воспоминание останавливало его от многих пакостей, на которые он был великий мастер». Над аудиокнигой работали: Режиссер Марина Константинова Музыкальный редактор Виктор Бакин

Владелица обширного имения Арина Петровна Головлёва узнала, что московский дом старшего сына Степана продан за долги на аукционе. Это известие возмутило барыню; чтобы решить судьбу непутёвого отпрыска, Арина Петровна решила собрать семейный совет с участием младших сыновей, которым было приказано немедленно прибыть в Головлёво.

На совете, напоминающем суд, Арина Петровна сообщила, что намерена отдать Степану вологодскую деревеньку. Однако после речей Порфирия Владимировича о том, что деревня будет промотана, барыня отменила собственный вердикт и оставила Степана в головлёвской усадьбе.

Старшему сыну была выделена холодная контора, в которой он сидел безвылазно. Вся его одежда состояла из отцовских заношенных туфель и его же старого халата; заботы матери сводились к тому, чтобы «постылый не умер с голоду». В один из дней Степан исчез. Беглеца нашли в полубесчувственном состоянии, вернули домой. С этого момента он начал угасать и зимой скончался.

Прошло десять лет. Некогда властная и самоуверенная Арина Петровна превратилась в приживалку в доме младшего сына. Муж её умер; имение барыня разделила, оставив Порфирию лучшую часть, а Павлу — ту, что похуже. Павел Владимирович, приняв у себя в Дубровине мать вместе с сиротами-племянницами, поставил условие: на его половину не ходить, в хозяйственные дела (которыми заправляла ключница Улита) не вмешиваться. Сам же Павел из-за склонности к выпивке скоро занемог. Узнав, что дни брата сочтены, в Дубровино немедленно выехал Порфирий Владимирович с сыновьями. Во время последнего разговора с Иудушкой умирающий Павел напомнил, что брат пустил мать по миру, назвал его кровопийцей и прогнал.

После смерти Павла Иудушка стал владельцем дубровинского имения. Не желая оставаться рядом со средним сыном, Арина Петровна вместе с внучками перебралась в их деревню Погорелку. Вскоре Аннинька и Любинька объявили, что не хотят жить в сельской местности, и уехали сначала в Москву, а затем в Харьков, где «поступили на сцену в театр». От одиночества Арина Петровна стала время от времени ездить в Головлёво и навещать Иудушку, который «вдруг перестал быть ненавистным».

Сам Порфирий Владимирович с годами потускнел, полинял. Его сын Владимир покончил с собой; со вторым сыном, Петром, Иудушка изредка обменивался письмами. Когда же Пётр приехал в Головлёво, чтобы попросить взаймы 3000 рублей (он проиграл казённые деньги), то получил отказ. Для Арины Петровны, оказавшейся свидетельницей разговора отца и сына, это событие стало потрясением; через месяц она умерла в Погорелке. Следом ушёл из жизни Пётр, не добравшийся после суда до места ссылки.

Последним убежищем Иудушки стал кабинет, откуда он выходил всё реже и реже. Единственным его собеседником стала Аннинька, приехавшая после смерти сестры в Головлёво. В одну из мартовских ночей Порфирий Владимирович покинул дом и отправился на погост, чтобы навестить могилу матери. Окоченевший труп барина нашли неподалёку от деревни, где была похоронена Арина Петровна.

Рассказ «Семейный суд», ставший впоследствии первой главой романа, был написан Салтыковым-Щедриным в 1875 году. Появление рассказа в октябрьском номере журнала «Отечественные записки» (публикация шла в рамках сатирического цикла «Благонамеренные речи») получило доброжелательные отклики; так, Иван Тургенев отозвался на него письмом, в котором отметил точность нарисованных образов и поинтересовался, отчего бы автору не продолжить развитие темы:

« Она так хороша, что невольно рождает мысль, отчего Салтыков вместо очерков не напишет крупного романа? <...> «Семейный суд» мне очень понравился, и я с нетерпением ожидаю продолжения - описания подвигов «Иудушки». »

Рекомендация Тургенева была услышана: в декабрьском номере «Отечественных записок» (1875) печатается следующий рассказ о жизни Головлёвых «По-родственному», а через три месяца там же публикуются «Семейные итоги». К весне 1876-го становится понятно, что хроника жизни Головлёвых приобретает черты самостоятельного произведения. Однако собирать созданные главы в отдельную книгу автор не торопится: он чувствует её «внутреннюю незавершённость». Лишь в 1880 году, после написания финального эпизода, повествующего о смерти Порфирия Владимировича, Салтыков-Щедрин решил издать роман «Господа Головлёвы» (ранее объявленное название «Эпизоды из жизни одного семейства» было отклонено автором).

Готовя рассказы к объединению в книгу, Салтыков-Щедрин отредактировал некоторые из них и произвёл замены в названиях отдельных глав; очерк «Выморочный» был основательно переработан.

Первые отзывы современников Салтыков-Щедрин начал получать задолго до окончания романа. Поэт Алексей Жемчужников осенью 1876 года в письме автору сообщал, что его Иудушка — «это лучшее из созданий», и отмечал соединение в образе Порфирия Владимировича «почти смехотворного комизма с глубоким трагизмом». Писатель Иван Гончаров, пытаясь в декабре 1876-го предсказать дальнейшее развитие образа Иудушки, предположил, что персонаж «потеряет всё нажитое, перейдёт в курную избу и умрёт на навозной куче».

Выход романа отдельной книгой вызвал поток рецензий, авторы которых отмечали достойную работу писателя: «Вся читающая Россия с глубоким интересом прочла это выходящее из ряду вон по своим достоинствам сочинение Щедрина». Газеты и журналы 1880-х годов, анализируя роман, давали характеристики персонажам. Так, автор «Современных известий» назвал Арину Петровну и Иудушку «замечательными типами», которые Салтыков-Щедрин разработал «до малейших деталей». В аналитических разборах звучали мысли о том, что Порфирий Владимирович должен был «прийти к тяжёлому сознанию, покаравшему его».

« В нашей литературе, в среде вполне русских культурных типов, каковы Чичиков, Ноздрёв, Собакевич, Коробочка, Простаков, Плюшкин и пр., недоставало только этого самого Иудушки, и г. Щедрин вполне удачно восполнил этот важный пробел. »

Часть откликов была посвящена финалу романа. Писатель Константин Арсеньев, отметив, что в заключительных главах автор сумел отыскать в Иудушке «человеческую черту», пришёл к выводу, что «немного найдётся страниц более мрачных, чем конец головлёвской эпопеи».

Теодор Драйзер, ознакомившийся с «Господами Головлёвыми» в 1939 году, признался, что после прочтения романа он увидел в Салтыкове-Щедрине «не только выдающегося писателя своего народа, но фигуру мирового значения».